| |||
|
| СВЕТ ТВОЙ - ДА НЕ УГАСНЕТ |
|
Сознание европейца совсем не то, что сознание араба, индуса или китайца; уже это говорит о том, что сознание может быть разным. И у кого оно годное, а у кого никудышное – как знать, какой критерий применить? Говорят, чище всех индусы и … белорусы. Будто они ближе всего к детскому сознанию.
Детское сознание признается эталоном. Но опять же – в какой-то своей части, но не целиком. Потому что орущий благим матом человеческий детеныш – это уже какая-то аномалия сознания: если орет, значит, что-то ему надо, значит, уже есть желание и понятие, как добиваться исполнения этого желания. В общем, и в дите уже есть и алчность, и несогласие с миром. Жаждой жизни называется. Этой – милой, плотской, физической жизни. Вот и крокодильчики, посмотрите на них, какие милашки! И как они корчатся в немощи, когда их клюют хитрые птицы, и как жалко нам бедолаг-крокодильчиков… Но гляньте на тех из них, которым удалось выжить и попробуйте уцелеть в одном омуте с ними! Переливы сознания, игра воображения, таблицы умножения и прочее движение мозгов, движение чего-то в мозгах, шевеление мысли о том и о сем, о тех и об этих, о нас и без нас, о своих и чужих, о сладком и горьком, возвышенном и низком. Сколько и чего только нет в нашем уме и, значит, в нашем мире. Отключи ум – и тишина! « И мертвые с косами стоят»… Нет! Мы не хотим тишины. Мы боимся ее, потому что рядом с этим словом, совсем рядом слово «смерть». Но тишина – это когда тихо. А смерть? Это когда никак: ни тихо, ни громко, ни высоко, ни близко, ни то, ни се. Никак. Ничто. Это то, чего мы не знаем, что никак не укладывается в систему наших слов, знаков, образов, не воспринимается сознанием без ужаса и онемения всех наших мыслительных процессов – здесь просто наш мозговой компьютер зависает. Во сне, когда нам снится, что нас убивают или мы умираем, мы находим в себе силы и желание избежать сего ужасного приключения: мы просыпаемся и радуемся, что там, ГДЕ мы только что были – всего лишь сон. Но представим, что все наши попытки прервать неприятный сон ни к чему не приводят?.. Это уже – взрыв сознания. Это согласие и протест, слитые воедино, это признание того, что ты сам, а никто другой, умираешь… Умираешь везде и во всем. Напрочь. Навзничь. Навсегда. Потому что смертью ты называешь отсутствие своего сознания вне земного твоего бытия. То, что сейчас вокруг тебя – это реальность. То, что будет потом, в твоем представлении – тьма. Итак, ты сам определил цвет той местности, куда отправляешься, взрывая себя страшным воплем «нет!» А почему «нет»? Разве нигде ничего больше не может быть, как только на маленьком кругленьком шарике по имени Земля? Больше, чем ты думал, будучи в земном скафандре своего бытия? Разве и в самом деле нет нигде другого места для жизни твоего сознания, а стало быть, и бытия? Кому ты поверил? Физикам? Материалистам? Кто из них был ТАМ прежде, чем сказал, что после смерти ничего нет? Элементарные свидетельства о смертном часе великих в глазах мира сего атеистов однозначно говорят о том, что даже они, такие уж убежденные богохульники, вдруг прозревали и видели что-то в последний свой земной миг такое, что на носу у них застывала слеза… Впрочем, бесстрастные патологоанатомы эти моменты всегда характеризуют одинаково: маразм, крыша поехала… у покойника. А эти бедолаги, балагуры при жизни, просто и элементарно ужасались тем картинам, которые предоставляло им услужливое их сознание. Ужасались тьме, очень даже оживленной и достаточно заселенной, ибо до этого все 70 своих лет на земле внушали себе и другим, что нет ничего и нигде. И вот на краю небытия они видели, как глубоко заблуждались. И сходили с ума. А чего бы смирно и ясно не принять: то, что вы заказывали себе, месье, извольте и откушать – нигде ничего больше нет, больше, чем жизнь на Земле… А то, что есть – это уже без вас. Вы сами отказались от второго, третьего и прочих блюд. А!? Прорезался аппетит? Только вот, кушать теперь уже нечем… Блаженны скорбящие, блаженны носящие в себе радость: одни – утешатся, другим – добавится радости. Блажены те, кому дан свет – да не угаснет. И все, что плохо, то и хорошо. И что хорошо, то узнает и плохо. И если не умрешь, то и не воскреснешь. Умирай как можно чаще, тем крепче будет твоя порода и выше сорт плода твоего. Если знаешь горечь, тогда отличишь и сладкое. Отличишь и оценишь. Если привык к соленому, трудно будет перейти на пресное. Если подумал о себе, что становишься мудрым в чьих-то глазах, посмейся над собой и щелкни себя по носу и добавь: «дурачок!». Радуйся своей глупости, если другим не вредишь. Молчи, сколько можешь. Учись молчанию ума – это превосходнее, чем мудрые мысли, да еще и вслух. Смотри просто на все и сразу. А если что-то и попало в поле зрения единичным, то не выделяй это из общего, а тут же связывай, верни на место, и рассматривай вместе с остальным. А лучше еще – отойди от себя самого и посмотри тогда на себя со стороны и на то, как ты разглядываешь нечто единичное. Следи за собой, а если забудешься – не вспоминай. Дыши сейчас. Смотри сейчас. И все делай сейчас, то есть ничего не делай больше того, чем день заботит. |
| ТЫ УЖЕ СЕЙЧАС ТВОРИШЬ МИРЫ |
|
... Решительно и совершенно неважно, есть ли где-либо на свете улица Пушкина и столб на ней, если нет твоего сознания, твоего Я, прячущегося в этом сознании. А о том, что твое Я и твое сознание - не одно и то же, говорит хотя бы твое положение во снах. Когда события происходят, и ты в них участвуешь, видишь себя, но сам же себе помочь ничем не можешь, если только не проснешься, не вскочишь, не разорвешь сон и не прекратишь какое-то неведомое тебе, но твое же сознание. Вот это Я и помогает бежать от ужасов сна и, очевидно, как из одного сознания ты перемещаешься в другое. И ты не знаешь, прекратилось ли то сновидческое сознание совсем или ты просто временно вышел из него под лучи дневного видения мира. И ты думаешь тогда, что того ночного сознания нигде нет, и мира того не существует, пока… ты снова не приблизишься к вечеру и не отойдешь ко сну. Ты только на время выскочил из того страшного зачастую сознания и даже, возможно, реального мира, выскочил как из поезда на полном ходу, а ночью тебя опять насильно запихают в вагон – и каково тебе будет ехать в нем?! А вдруг ты живешь и там, и здесь одновременно, сам того не зная? И еще в тысячах и мириадах миров? И твое сознание или целый калейдоскоп твоих сознаний есть всюду, где есть твое Я – всегда одно и то же неизменное, со всеми потрохами, с чистыми и нечистыми, мягкими и твердыми, жидкими и воздушными мыслями, понятиями и прочим?
Восточные учения ясно указывают на то, что миры, которые встают перед умершим в инобытии – это его ожившие мысли, обретшие статус самой реальной реальности. И они уже здесь имеют самостоятельное существование. Таким образом, человек натыкается сам на себя. Что на земле было его фантазий вожделением и помыслом, теперь становится самой живой и грозной, и страшной силой. И вновь об улице Пушкина. Важно ведь не то что она есть или ее нет, а то, что ты думаешь о ней. Для тебя имеет значение прежде всего то, что ты сам думаешь о себе, как оцениваешь себя, и чего ты видишь в себе больше - отрицательного или положительного. И думаешь ли ты о себе с тоской и вечной недостачей чего-то неведомого или удовольствуешься малым, и имеешь склонности к терпению и кротости, к самоограничению или ты разнуздан и без тормозов? Имеет значение качество твоего сознания - хотя бы по параметрам того, что для тебя самое главное в жизни? Что на втором месте по ценности и значимости для тебя? Что на третьем месте и так далее, то есть имеет решающее значение твоя шкала ценностей, внутренняя, а не их, других, того или этого, всех или неких существ, тебе невидимых .. И это для тебя же чрезвычайно важно. А только потом уже твое сознание важно и для общества. Твое духовное и душевное вносит свои оттенки в картину общего состояние земли, ее ноосферы – духа, мыслительного пространства. Информационного поля мироздания, как живого организма. Но для тебя это важнее – потому что никто иной и за тебя, а именно ты однажды все-таки встретишься со своими мыслеформами, ожившими и глобализованными до размеров вечности и бесконечности - и все в одном твоем маленьком и, якобы бедном и убогом сознании.. А то, что представляешь ты из себя в глазах других – это химера. Это то, что они хотят видеть в тебе, это они сами , спроецировавшие свое сознание на тебя.. Это тот же процесс, когда человек пытается изобразить неземное существо, которого он никогда не видел: он все равно нарисует ему ножки или рожки, или нос или уши, в общем, все равно что-нибудь от себя самого. |
| ЕСТЬ ТОЛЬКО МИГ. ЗА НЕГО И ДЕРЖИСЬ |
|
Так ведь и весь внешний мир – это тот, который ты пропускаешь через свое сознание, и он, увы, это факт – копия тебя самого, копия твоего сознания. Вот почему имеет первостепенное значение то, что ты думаешь и как ты сознаешь. Вне тебя, вне твоего сознания ничего нет! Откуда ты знаешь, что вне тебя??! И что там на самом деле, там, где нет луча твоего сознания, и куда не проникает твой мысленный прожектор? ТАМ действительно - ничто. Не более и не менее. Но ничто не существует. Ты просто не имеешь своего сознания ТАМ или не умеешь его включить, чтобы увидеть «всякость» и «таковость» всего мироздания, то есть бытие всего и сразу.. Потому что даже исключение тебя из этого мироздания в так называемую тьму внешнюю все равно предполагает наличие какой-то территории, где ты можешь быть заточен.. навечно или до лучших времен.. Это моделирование вселенной, ее законов и принципов человеческим сознанием настолько многообразно и пестро, и представляет собою картины самые необыкновенные, и даже более изощренные, чем видения под воздействием психоделиков или в ином состоянии какого либо транса. Самый прекрасный транс – влюбленность.
И ты постоянно расширяешь поле своего сознания, стараясь исключить само понятие ничто и пустоты. Ты жаждешь не дать ему, своему неведению, и метра свободой суши, где бы могло быть и прятаться от тебя то, что ты пока что не имеешь в себе и в своем сознании. Ты оживляешь и придаешь форму, имя всякой темноте, куда только проникаешь, и после тебя уже это место не пусто, и перестает быть ничто,.. для тебя во всяком случае.. Впрочем, и это оживленное тобою ничто и все, что ты имеешь в себе, как будто сознанием – и это в определенных условиях и под определенным углом зрения, может быть огромной химерой, и ты узнаешь об этом только в один из мигов обретения своего истинного Я: на миг тебе предстанет зеркало, где ты увидишь себя, и снова растворишься в забытьи, то есть в воплощении в мире форм, в мире сменяющих мигов. Как дыханий… В день ты делаешь 49 тысяч вздохов. В год примерно 17 миллионов, а за жизнь… У всякого своя мера. Мигов. И если в тебе иссякнет чередование мигов - мгновений и в твоих песочных часах упадет на дно последняя песчинка, то что же дальше? Останется ли в тебе хоть какое то сознание или уже нигде и ничего? Если тебя после смерти нигде больше нет, то смерть и есть самое тупое и абсурдное и бессмысленное слово во вселенной: хлоп и нет.. мухи.. слона.. человека. Как ни плачь, ни умоляй, хоть беги, хоть маши руками, хоть кричи, хоть что делай – тебя повлекут силы тебе неведомые туда, куда ты не хочешь, и мозг твой, и сознание твое закипят и превратятся в сплошной ужас – безразмерный, как бездна вечности, и страшно будет смотреть на тебя другим, оказавшимся рядом с тобой в этот миг: как бы того с ними самими не приключилось! И думаешь, что умирают все, кроме тебя самого. А ведь приключится, но у каждого по-разному. Даром что ли говорят, у праведника кончина тихая, а у грешника – лютая?! И тогда после метаний и поисков смысла и сути ты ничего не можешь взять из самого себя, из своего большого, а в общем-то ничтожного сознания, и твое Я не питает тебя, если говорить по большому счету и откровенно. И нет пути иного, как только не взвыть с тоскою взирая на небо ночное, полное звезд и тайны небо, и там ты силишься увидеть Бога.. Но опять же : из ленты новостей этих дней: все те же зоркие и дальновидные астрономы из НАСА открыли, что звезды, которые ты видишь сейчас, давно уже не существуют. Это просто свет, отраженный от них когда-то, и вот, он только что дошел до тебя.. И доходит с времен первых звездочетов, давших имена и фигуры звездным сочетаниям.. придумавших кучу великолепных мифов и смыслов и создавших гениальную и безразмерную по возможностям науку астрологию, а за ней и череду гороскопов .. на каждый день.. А звезд - то давно и нет. .. И более того, если посмотреть с прищуром, то окажется, что и Дева, например, вовсе и не Дева. А Рыбы.. Вот, возьми в лесу три сосны и назови условное пространство между ними , пропуская или как бы исключив из поля зрения весь остальной лесной массив, назовите сие умозрительное созвездие «Мои скитания» и внеси его в каталог для составления гороскопа на следующий месяц.. Вероятно, и скорее всего, в том же лесу так и останешься, задумчивый. |
| Познакомься с народом |
| На главную |
| Напишите мне |
